Юноша невзрачного вида, одетый в кожанную куртку и джинсы, что сидел за последним столиком в углу вытер солфеткой рот, видно, только для приличия, так как еда на столе осталась почти не тронутой. Официантки, снующие туда-сюда, перестали обращать на него внимание в тот момент, когда он заказал своё первое блюдо, раз и на всегда поставив ему неснимаемый и несмываемый виртуальный штамп, видимый только им - "студент". Причём весьма низкого пошиба, явно не из Гарвурда или Оксфорда. Никто из безграмотных официанток, конечно же не знала, как должен выглядеть студент из престижной академии, но штамповый виртуоз-лавелас-серцеед с лимузином и миллионами евро в кармане, приходил к ним во сне каждую ночь, возя их по очереди из магазина с драгоценностями и до Парижа. Этот же юноша, явно не подходил под этот распространённый и, конечно же, ошибочный штамп. "Я беден!" кричало и вопило в нём всё, начиная от покрытых пылью ботинков, заказанным салатом - самым дешёвым блюдом в меню - и кончая рваными джинсами, сквозь дырки которых можно было разглядеть белую, как снег кожу. В копилку его непревлекательности официантки, к бедности добавили так же неприветливость и ненормальную сексуальную ориентацию, так как он ни разу не сказал им не слова, ни разу не взглянул на их прелести (что-что, а взгляды мужчин они так же хорошо чувствовали на своём теле, как и их пальцы), даже ни разу не показал своё, наверняка некрасивое, лицо из под копюшона, который имел меховой ободок. Наконец, он поднял левую руку над головой, делая знак пальцами, дабы ему принесли счёт. Не спеша и не торопясь, явно в душе посмеиваясь над бедным, живущим на одной степендии студентом, к его столику подошла официантка. Любой человек, хоть раз бывавший в России, отнёс бы эту наглую, черноволосую, худую, с сигаретой в зубах, девушку, к имигрантом из этой чудестной страны. Меньше всего она была похожа на англичанку, с их степенными,спокойными характерами. Сев напротив юноши она, выдохнув на него целове облако гари и газа, вздохнула:
- Из какой же ты щели выполз, а? Таракан?. - ноль внимания со стороны студента. Слегка разозлившись она приподняла чуток его капюшон, из под которого показался идеальной формы подбородок и аккуратные губы.
- Что? Небось в первый раз в жизни видешь настоящую женчину?! - усмехнулась она и смачно срыгнула.
Губы незнакомца двигались, как будто бы он беззвучно с кем-то говорил.
- Ты что слов не... - и тут время для этой девушки неожиданно ускорилось, будто бы она впала в транс, а затем, внезапно, остановилось. Она услышала то, что он шептал. Глаза распахнулись, а из горла вышел хрип. Сердце застучало быстрее и быстрее, норовясь выскочить из груди. Руки задрожали, мыжци сократились и она судорожно схватилась за скатерть, рухнув на пол и потянув за собой весь стол. Тарелка с салатом упала на пол, вдребезги разбившись. Глаза закатились, на губах выступила пена. Визжа как свинья, она чувствовала, что от её сердца что-то отрывают. Что-то привычное, обыденное, что руководило всеми её поступками ранее. И чем больше оно отлеплялось от её души, тем больше она внутренне светлела, добрела и очищалась. Наконец, последняя судорага сковала её тело и она, дёрнувшись, застыла на полу, счастливая, что всё кончилось.
- Я же была одержима! - удивилась она, с отвращением вспоминая свои предыдущие поступки, пересматривая свою жизнь. С трудом встав она начала озиратся в поисках того студента, но нашла лишь деньги за обед на столе, да чаевые. Юноша был уже у двери. Его губы продолжали шептать что-то, совершенно беззвучно, но, почему-то, официантка теперь отчётливо слышала, что он говорит и, непроизвольно, сама того не заметив, на удивление всем своим подружкам, что подбежали к ней на помощь после её эпилепсии, повторила за ним вслух:
- Боже, милостив буди ко мне грешному.
Дверь в бар захлопнулась.

== Лондон == Центральный парк ==